Настал судьбоносный момент переоценки ценностей (по крайней мере, музыкальных), и Гил принципиально не появлялся на своей малой индийской родине в течение трёх зимних концертно-вечериночных сезонов подряд (‘1980/81, ‘81/82 и ‘82/83), с ежегодной периодичностью возвращаясь лишь в летний дождливый сезон, чтобы навестить сына, проживавшего в Гоа вместе с матерью, бывшей спутницей Гила.
Gil with his son Dana. Early 80s (courtesy of "Goa Hippy Tribe" group, FB).В этот период вынужденного творческого бездействия и "междуцарствия", находясь в поиске новых музыкальных форм и соответствующего им природно-ландшафтного антуража, Гил побывал в разных заповедных уголках света, в Лондоне и на Карибах, чтобы к 83-му году окончательно убедиться и понять, что, как ни верти, "there's no place like Goa".
Аккурат в это же время – т. е. в самом начале 80-х – в американских музыкальных салонах он открывает для себя английский и германский New Wave, нью-йоркскую инструментальную BreakDance-музыку и продукцию Rough Trade (от издававшихся на лэйбле британских пионеров революционно нового жанра: Cabaret Voltaire, Throbbing Gristle / дуэта Chris & Cosey), и, подобно Архимеду, издаёт возглас озарения: "Эврика!".
Это было как раз то, чего он так долго ожидал и повсюду искал: причудливая, мрачная, напоенная колоссальной внутренней энергетикой синтезаторная музыка принципиально новой формации, содержащая в себе невиданный и неслыханный доселе потенциал, обращённая прямиком в будущее и приоткрывающая таинственную футуристическую завесу здесь-и-сейчас!
I started to get turned on to that. I saw the tribal and psychedelic qualities and the futuristic qualities. It seemed like the aliens were talking to me in this music. It seemed so high, also. So many possible scenarios of the future in this music. I said, "Man, this is it." I got totally into that.
– Interview with Michael Gosney. Oct. 1997.
Гил был смятён и глубоко потрясён этим ощущением: словно бы пришельцы, некие внеземные астральные сущности или же сами лавкрафтовские Старейшины [The Old Ones] вступали с ним в контакт, производя закодированные психопередачи через эту эзотерическую музыку!
Знакомство с первыми релизами бельгийских Originator'ов Front 242 довершило "перезагрузку" в музыкальном сознании Гила и превратило его в одного из самых рьяных и убеждённых адептов новой космо-индустриальной волны!
Начало формированию новой фонотеки было с успехом положено, и, маниакально скупая, выменивая и переписывая на кассеты всё самое свежее и сильное, что только издавалось в Европе и Северной Америке под рубриками New Wave, Industrial, Italo-Disco, Synth-pop, Гил прибывает обратно в Гоа к Рождеству 83 года во всеоружии самого отборного и убойного материала, однозначно давая понять шокированным хиппи, каким ему видится неотвратимое [Техно-индустриальное] будущее "Goa Special Music".
В 83-м г. Гил уже вовсю ди-джействовал на кассетах целыми ночами напролёт, тем самым полностью вытеснив со сцены вокально-инструментальные команды предыдущего поколения. И дизайн вечеринок был уже вполне сформирован по современному типу (широко использовались ультрафиолетовые лампы, стробоскопы и красочные флюоресцентные полотна на уфологически-религиозную тематику). И лишь в плане самой музыки оставался ещё некоторый разброд и шатание: гиловские миксы ещё не были сплошь и целостно электронными, а «намешивались» из музыки разных стилей. Но процент электронного содержания рос и крепнул, что называется, не по дням, а по часам.
Полный отказ от дальнейшего включения каких бы то ни было посторонних инструментальных примесей естественным образом произошёл в 85-м, когда ди-джеи в Гоа принялись поголовно, как один, пропагандировать исключительно электронное звучание.
1984.
Год 1984-й стал поистине поворотным и решающим как в личной судьбе Гила, так и в музыкальной истории Гоа в целом, и был этот год отмечен приездом в Индию двух человек, между собой пока не знакомых, но, по стечению обстоятельств, земляков: оба являлись франкоподданными, родом из Парижа.
Ariane in Paris, 1982 (Goa Gil’s scrapbook).18-летняя француженка Ariane MacAvoy, прекрасная перкуссионистка, поклонница западноафриканского традиционного джембе (African djembe drumming) и не по годам серьёзный знаток этнической и танцевальной музыки, приехала навестить отца, проживавшего в Гоа с начала 70-х.
Потомственная гоанка, она с интересом следила за кипучей музыкальной жизнью индийской провинции, и сама принимала в ней непосредственное участие, играя на барабанах во многих джем-сейшенах под открытым небом. Там, собственно, они с Гилом и познакомились – всё в том же эпохально-значимом 84-м году, – и с 85-го стали неразлучны, как даосистские Инь и Ян, юнговские Анима и Анимус, и т. д. Даже концерты дают вместе, и имена их всегда указываются на афишах рядом.
Ariane drumming in Swayambhu, Nepal, 1986 (Goa Gil’s scrapbook).Март 84-го ознаменовался пришествием в Гоа ещё одного француза – Лорана, чей талант и уникальная, отточенная на парижских всенощных андеграунд-вечеринках техника игры, безупречный вкус в отборе музыкального материала для сетов в сочетании с яркой артистической харизмой скоро вывели его в разряд живых икон Гоа-сцены 80-х – начала 90-х (наряду с земляком Фредом Disko, швейцарцем Ruedi, американцем Гилом, итальянцем Stefano, новозеландцем Рэем Каслом и др. героями) и в целом подняли ди-джейскую культуру в Гоа на качественно новый – и во многом опередивший своё время – уровень!
Гил вспоминает, как впервые услышал музыку Лорана ранней весной 84-го (весьма вероятно, что это и был его ди-джейский дебют в Гоа), и, как и все свидетели рождения новой гоанской "звезды", был глубоко потрясён и всецело прельщён лорановской концепцией многочасового музыкального нарратива, мистического путешествия от сгущающейся ночной тьмы к искрящемуся утреннему свету, – концепцией, которая и по форме, и по конкретному трековому наполнению оказалась чрезвычайно близка к тому, что делал сам Гил.
Сходство музыкальных интересов и близость философских позиций способствовали быстрому нахождению общего языка между двумя "кассетными шаманами" – исконным и вновь прибывшим. Впоследствие Гил не раз играл в тандеме с Лораном и Руди – своими любимыми Гоа-ди-джеями в те времена, – активно обмениваясь с ними аудио-записями на плёнках.
Следует заметить, что до 1988 года все они, во главе с Laurent, оставались строго локальными, эндемичными азиатскими ди-джеями, чей гастрольный ареал был очерчен Индией, Непалом, Тибетом и островами Тайланда.
1986 – 87: Тайланд, Непал и Тибет.
Перевалив за вторую половину 80-х, Гил окончательно определился со своим доминирующим музыкальным форматом – ему всегда была близка по духу самая мрачная, суровая и бескомпромиссная сторона танцевальной электроники, и в этом смысле германо-бельгийский Industrial/EBM 80-х оказался идеальным решением для ночи, хотя – это факт – и более мягкие мелодичные формы в т. ч. и «утреннего» звучания, вплоть до Эмбиента, ему отнюдь не чужды.
Gil’s tape collection from Goa ’85 – 87 (part of). Задники старых аудио-кассет с подписанными от руки треклистами, любезно отсканированные и предоставленные Гилом, за что ему громадная сердешная благодарность! Полная коллекция этих кассет из Гоа за 84 – 90-й гг. по сей день бережно хранится им в доме матери в Калифорнии.
Приноровившись к роли ди-джея, он начинает демонстрировать всё возрастающую активность на этом поприще, выступая непременным участником бесчисленного количества крупных и памятных вечеринок в Гоа в 80-е годы: South Anjuna Coconut Grove, Bamboo Forest, Jungle Palace (с участием Swiss Ruedi), Bocks Birthday Party с Лораном в качестве «хедлайнера», и мн., мн. др.!
Два лета подряд – в 86-м и 87-м годах, – по приглашению Фреда Диско и при его непосредственном участии, Гил устраивал специальные выездные Гоа-вечеринки в Тайланде, на живописных диких пляжах райского острова Ко Самуй (Koh Samui) в Сиамском заливе Тихого океана, на берегу которого сам Фред проживал в то время со своей тайской женой. В начале 90-х он переедет в Австралию и организует Гоа-транс-проект Psyko Disko, в рамках коего будет реализована единственная альбомная LP и несколько синглов на Psy-Harmonics в 1996-м г.
Не исключено, что эти события в какой-то мере послужили толчком к развитию мощного туристического бизнеса на Самуи в конце 80-х. Ближайший из соседних островов Ко Пханган (Koh Pha-Ngan, в 12-и км от Самуй) в 90-е годы прославился именно благодаря своим шумным многотысячным Full Moon-, а также Half Moon- & Black Moon-parties по образу и подобию гоанских.
Остров Koh Samui, Bangkok. Наши дни (photo by DEM G.).Летом 1986-го Гил также получает приглашение отыграть сет в американском клубе Flo’s, располагавшемся в столице Непала – Катманду, и принадлежавшем его друзьям – эмигрантам из США, которые здесь же работали и жили.
На окраине Катманду они с Арьян посетили Сваямбху (Swayambhu) – храмовый центр буддизма Ваджраяны, где Гил тоже отметился ди-джеингом на им же организованной «Вечеринке в полнолуние», а супруга аккомпанировала ему на африканском этническом барабане джембе.
Mount Kailash from Darchen (stranymira.com).Самым знаменательным и символичным событием лета 87 года стало паломничество Гила и Арьян на Тибет, к священному Кайласу (Mount Kailash) – легендарной и воспетой древнейшими индуистами, джайнистами и буддистами пирамидальной вершине в системе Трансгималаев на юге Тибетского нагорья, космическому центру мироздания, «оси мира» (Axis mundi) и обиталищу самого Шивы!
В походной сумке у Гила, по традиции, хранилось n-ное количество свежих Аудио-кассет (привезённых швейцарцем Руди из Европы), которые очень пригодились на маленькой, суперприватной вечеринке у подножья Кайлаша, где он играл свою музыку в основном для местного контингента (присутствовали лишь несколько иностранцев).
There is no place more powerful for practice, more blessed, or more marvelous than this; May all pilgrims and practitioners be welcome!
– Milarepa, Tibetan Buddhist yogi (circa 1052 – 1136), about Kailash.
Gil and Ariane at Mt. Kailash, June 1987.
Комментариев нет:
Отправить комментарий